Защитник Отечества - Страница 18

Удалось найти старого воина, который взялся обучать моих людей и меня владению саблей. Меч, как оружие охранника, я отмёл сразу – тяжёл, хорош в массовой битве, но уступает сабле, им можно только рубить. Оружие охранника должно быть, по возможности, скрытого ношения, но эффективное в бою. Решил для своих молодцов остановиться на сабле, ноже и арбалете. Ежели владеет кто другим видом оружия – не возбраняется, вдруг в деле пригодится.

Тренироваться начали за городскими стенами, для начала – на палках. Старый вояка Терентий гонял нас до седьмого пота, руки были в синяках и ссадинах, но появилось понимание сабельного боя. Один из кандидатов отсеялся после первой недели тренировок.

Когда вояка не мог заниматься, я сам тренировал своих людей. Учил маскироваться на местности, незаметно подбираться к врагу, оказывать первую помощь раненому. Мы усиленно занимались физическими упражнениями, таскали камни, бегали кроссы. Поначалу было тяжело, хотелось бросить, но постепенно втянулись. Здоровье у всех было хорошее, лёгкие не испорчены табаком. Команда потихоньку сплачивалась, люди притирались друг к другу. Я старался внушить им мысль, что нужно при стычке с любым противником заботиться в бою о товарище, стараться прикрыть его спину, тогда и товарищ поможет тебе.

Постепенно наша выучка росла, пора было обзаводиться оружием. Деньги, пусть и небольшие, у меня были, и в один из дней мы направились на торг. Каждый выбрал себе саблю по руке; арбалеты с изрядным запасом болтов выбирал я сам. Ножи у всех были свои, какой же мужчина здесь ходит без ножа? В голове вдруг мелькнула весёлая мысль – нашу бы милицию на этот рынок, да в оружейный ряд! Вот потеха была бы…

Неделю отрабатывали стрельбу из арбалета, угробили кучу болтов, но научились сносно попадать в чурбачок со ста шагов.

Теперь я был относительно спокоен, все могли работать саблями, из арбалета поразить цель а один из моих молодцов, Сергей, неплохо кидал нож. Неизвестно, правда, как они поведут себя в реальном столкновении; но тут уж не угадаешь, время всё расставит по своим местам.

Был конец октября, становилось прохладно, листья пожелтели и облетели. Лес стоял унылый. Поздно вечером, когда по крыше стучал дождь, в ворота постучали. Взяв в левую руку нож и памятуя, что бережёного Бог бережёт, а небережёного караул стережёт, пошёл открывать.

На улице стояли две фигуры в промокших плащах. В темноте мне удалось узнать Изю. Я пригласил их в дом, помог снять промокшие плащи и повесил их у печки на кухне.

Провёл нежданных гостей в трапезную. Дарья подсуетилась и преподнесла каждому по ковшу горячего сбитня. Не угостить зашедшего гостя – проявить неуважение, это я уже уяснил. Гости степенно расположились за столом. Лицо второго мне было незнакомо. Волосы светлые, глаза голубые, рыжеватая борода. Похож на русича.

Посетовав на ненастную погоду, Изя представил незнакомца.

– Вот, моя родня – Моше, он издалека, помощь твоя нужна. Мы решили обратиться снова к тебе, поскольку уже вся иудейская община знает, что тебе, Юрий, можно доверить жизнь и деньги. В наше время найти порядочного и надёжного человека – удача, а ты еще и хитёр, как еврей. У тебя не было в роду иудеев?

– Нет, Изя.

– Жаль. Хорошо, ближе к делу. Моше прибыл издалека, надо проводить его до Киева с большим грузом.

– Что за груз?

Моше замялся с ответом. Изя его подбодрил:

– Говори как есть, это очень надёжный молодой человек.

– Меха, много, целая ладья. Ладью с людьми я нашёл, а охраны нет. Мои люди ждут меня в Киеве, надо торопиться: скоро морозы, реки встанут. На подводах, сам понимаешь, не дойти, везде дожди, дороги непроезжие. Не выберусь сейчас – все шкуры погниют.

– Что же, я согласен, только для ладьи меня одного мало будет.

Купцы огорчённо переглянулись.

– У меня есть люди, мои люди; коли сговоримся о цене, об охране можно будет не беспокоиться.

Моше начал торговаться, выгадывая каждый рубль, Изя скромно сидел в стороне. Наконец ударили по рукам. Моше объяснил, где стоит ладья, я же пообещал с утра собрать людей и сразу явиться к кораблю. Тянуть не следовало, это я и сам понимал. Покроет реки льдом – до весны на корабле сидеть придется. Тем более, обратно уже налегке, сподручнее – не пойдёт попутное судно, так по снегу на санях. Всё равно обозы пройдут. Для торговцев сейчас самое неудобное время.

Рано утром я обежал сам всех своих людей, приказал явиться с оружием на пристань; уходим надолго, месяца на два. Снова примчался домой, прихватил узелок с вещами, оружие, распрощался с Дарьей. Когда пришёл на пристань, мои люди были уже там – Сергей, Кирилл и Алексей. Моше в нетерпении прохаживался по палубе, и, не успели мы взойти по сходням, как матросы отдали концы, вытянули сходни на палубу судна и отчалили.

Дул холодный северный ветер, паруса надулись, судно вышло на стремнину.

Москва медленно уходила назад. Удастся ли всем нам вернуться целыми домой? Мы расположились на носу, где матросы натянули полог из холстины, вроде небольшого шатра. Моше расположился в небольшой палатке на корме. Судно сидело высоко, со стороны и не скажешь, что гружёное, да и то – меха-то мягкие, что в них весу? Это неплохо, маленькая осадка – по отмелям пройти легче, да и недоброму глазу не подсказка. Гружёное судно – лакомая добыча для разбойников всех мастей. Я выставил одного человека на охрану, пусть ребята не расслабляются, наблюдают за обстановкой, поглядывают на берега, на проплывающие мимо суда. Мне бы не хотелось, чтобы нападение, ежели таковое случится, застало нас врасплох.